[ Указатель содержания сайта 'Музей Иосифа Бродского в Интернете' ] [ О музее Иосифа Бродского в Санкт-Петербурге, см. также 288, 671 ] [ Биография: 1940-1965 (25 лет) ] [ Биография: 1966-1972 (6 лет) ] [ Биография: 1972-1987 (15 лет) ] [ Биография: 1988-1996 (8 лет) ] [ Стихотворения, поэмы, эссе Бродского в Интернете ] [ Цикл "Рождественские стихи" ] [ Фотографии  ] [ Голос поэта: Иосиф Бродский читает свои стихи ] [ Молодой Бродский ] [ Самообразование ] [ Несчастная любовь Иосифа Бродского к Марине Басмановой ] [ Суд над Иосифом Бродским. Запись Фриды Вигдоровой. ] [ Я.Гордин. Дело Бродского ] [ Дружба с Ахматовой, см. также 198, 102, 239, 490, 539 ] [ Похороны Ахматовой, см. также 141 ] [ Январский некролог 1996 г. ] [ Иосиф Бродский и российские читатели ] [ Брак Бродского с Марией Соццани ] [ Невстреча с вдовой в Милане ] [ Иосиф Бродский и Владимир Высоцкий, см. также 52а ] [ Иосиф Бродский и У.Х.Оден ] [ Венеция Бродского, см. также 354, 356  ] [ Флоренция Бродского, музей Данте во Флоренции, см. также 328, 344, 351 ] [ Бродский в Риме ] [ Бродский в Милане ] [ Лукка, дача под Луккой ] [ Каппадокия ] [ Бродский в Польше ] [ Бродский о Баратынском ] [ Бродский о творчестве и судьбе Мандельштама, см. также 529, 530 ] [ Анализ Бродским стихотворения Цветаевой "Новогоднее" ] [ Бродский о Рильке: Девяносто лет спустя ] [ Иосиф Бродский. С ЛЮБОВЬЮ К НЕОДУШЕВЛЕННОМУ: Четыре стихотворения Томаса Гарди ] [ Иосиф Бродский. Памяти Стивена Спендера ] [ Иосиф Бродский. Скорбь и разум (Роберту Фросту посвящается) ] [ Бродский о тех, кто на него влиял  ] [ Текст диалогов и стихотворений из фильма "Прогулки с Бродским"  ] [ Соломон Волков. Диалоги с Иосифом Бродским. Глава 2. Марина Цветаева: весна 1980-осень 1990 ] [ Похороны Бродского в Нью-Йорке ] [ Могила Бродского на кладбище Сан-Микеле, Венеция, см. также 319, 321, 322, 349, вид на могилу Бродского из космоса 451 ] [ Нобелевские материалы ] [ Книги Иосифа Бродского, о его творчестве и о нем ] [ Статьи о творчестве Бродского ] [ Другие сайты, связаннные с именем И.А.Бродского ]
Спорные страницы
[ Популярность И.Бродского на фоне популярности Элвиса Пресли ] [ Прогноз Бродским ужасного памятника Мандельштаму ] [ Категоричность Бродского и метод поиска истины Тины Канделаки. ] [ Joseph Brodsky: Poetry in English; Joseph Brodsky Interview; Poemas de Joseph Brodsky ] [ Обратная связь ] [ Последнее обновление: 15 февраля 2009 01:51 PM 01:51 PM ]

Коллекция фотографий Иосифа Бродского

---

[ 1 ] [ 1а ] [ 2 ] [ 2а ] [ 3 ] [ 4 ] [ 5 ] [ 6 ] [ 7 ] [ 8 ] [ 9 ] [ 10 ] [ 11 ] [ 12 ] [ 13 ] [ 14 ] [ 15 ] [ 15a ] [ 15b ] [ 16 ] [ 17 ] [ 18 ] [ 19 ] [ 19а ] [ 19б ] [ 19в ] [ 20 ] [ 21 ] [ 22 ] [ 22a ] [ 23 ] [ 24 ] [ 25 ] [ 25а ] [ 25б ] [ 26 ] [ 26a ] [ 27 ] [ 28 ] [ 29 ] [ 30 ] [ 31 ] [ 32 ] [ 33 ] [ 34 ] [ 35 ] [ 36 ] [ 37 ] [ 37а ] [ 38 ] [ 39 ] [ 40 ] [ 41 ] [ 42 ] [ 43 ] [ 44 ] [ 45 ] [ 46 ] [ 47 ] [ 48 ] [ 49 ] [ 50 ] [ 51 ] [ 52 ] [ 52а ] [ 53 ] [ 54 ] [ 55 ] [ 56 ] [ 57 ] [ 58 ] [ 59 ] [ 60 ] [ 61 ] [ 62 ] [ 63 ] [ 64 ] [ 65 ] [ 66 ] [ 67 ] [ 68 ] [ 69 ] [ 70 ] [ 71 ] [ 72 ] [ 73 ] [ 74 ] [ 75 ] [ 76 ] [ 77 ] [ 78 ] [ 79 ] [ 80 ] [ 81 ] [ 82 ] [ 83 ] [ 84 ] [ 85 ] [ 86 ] [ 87 ] [ 88 ] [ 89 ] [ 90 ] [ 91 ] [ 92 ] [ 93 ] [ 94 ] [ 95 ] [ 96 ] [ 97 ] [ 98 ] [ 99 ] [ 100 ] [ 101 ] [ 102 ] [ 103 ] [ 104 ] [ 105 ] [ 106 ] [ 107 ] [ 108 ] [ 109 ] [ 110 ] [ 111 ] [ 112 ] [ 113 ] [ 114 ] [ 115 ] [ 116 ] [ 117 ] [ 118 ] [ 119 ] [ 120 ] [ 121 ] [ 122 ] [ 123 ] [ 124 ] [ 125 ] [ 126 ] [ 127 ] [ 128 ] [ 129 ] [ 130 ] [ 131 ] [ 132 ] [ 133 ] [ 134 ] [ 135 ] [ 136 ] [ 137 ] [ 138 ] [ 139 ] [ 140 ] [ 141 ] [ 142 ] [ 143 ] [ 144 ] [ 145 ] [ 146 ] [ 147 ] [ 148 ] [ 149 ] [ 150 ] [ 151 ] [ 152 ] [ 153 ] [ 154 ] [ 155 ] [ 156 ] [ 157 ] [ 158 ] [ 159 ] [ 160 ] [ 161 ] [ 162 ] [ 163 ] [ 164 ] [ 165 ] [ 166 ] [ 167 ] [ 168 ] [ 169 ] [ 170 ] [ 171 ] [ 172 ] [ 173 ] [ 174 ] [ 175 ] [ 176 ] [ 177 ] [ 178 ] [ 179 ] [ 180 ] [ 181 ] [ 182 ] [ 183 ] [ 184 ] [ 185 ] [ 186 ] [ 187 ] [ 188 ] [ 189 ] [ 190 ] [ 191 ] [ 192 ] [ 193 ] [ 194 ] [ 195 ] [ 196 ] [ 197 ] [ 198 ] [ 199 ] [ 200 ] [ 201 ] [ 202 ] [ 203 ] [ 204 ] [ 205 ] [ 206 ] [ 207 ] [ 208 ] [ 209 ] [ 210 ] [ 211 ] [ 212 ] [ 213 ] [ 214 ] [ 215 ] [ 216 ] [ 217 ] [ 218 ] [ 219 ] [ 220 ] [ 221 ] [ 222 ] [ 223 ] [ 224 ] [ 225 ] [ 226 ] [ 227 ] [ 228 ] [ 229 ] [ 230 ] [ 231 ] [ 232 ] [ 233 ] [ 234 ] [ 235 ] [ 236 ] [ 237 ] [ 238 ] [ 239 ] [ 240 ] [ 241 ] [ 242 ] [ 243 ] [ 244 ] [ 245 ] [ 246 ] [ 247 ] [ 248 ] [ 249 ] [ 250 ] [ 251 ] [ 252 ] [ 253 ] [ 254 ] [ 255 ] [ 256 ] [ 257 ] [ 258 ] [ 259 ] [ 260 ] [ 261 ] [ 262 ] [ 263 ] [ 264 ] [ 265 ] [ 266 ] [ 267 ] [ 268 ] [ 269 ] [ 270 ] [ 271 ] [ 272 ] [ 273 ] [ 274 ] [ 275 ] [ 276 ] [ 277 ] [ 278 ] [ 279 ] [ 280 ] [ 281 ] [ 282 ] [ 283 ] [ 284 ] [ 285 ] [ 286 ] [ 287 ] [ 288 ] [ 289 ] [ 290 ] [ 291 ] [ 292 ] [ 293 ] [ 294 ] [ 295 ] [ 296 ] [ 297 ] [ 298 ] [ 299 ] [ 300 ] [ 301 ] [ 302 ] [ 303 ] [ 304 ] [ 305 ] [ 306 ] [ 307 ] [ 308 ] [ 309 ] [ 310 ] [ 311 ] [ 312 ] [ 313 ] [ 314 ] [ 315 ] [ 316 ] [ 317 ] [ 318 ] [ 319 ] [ 320 ] [ 321 ] [ 322 ] [ 323 ] [ 324 ] [ 325 ] [ 326 ] [ 327 ] [ 328 ] [ 329 ] [ 330 ] [ 331 ] [ 332 ] [ 333 ] [ 334 ] [ 335 ] [ 336 ] [ 337 ] [ 338 ] [ 339 ] [ 340 ] [ 341 ] [ 342 ] [ 343 ] [ 344 ] [ 345 ] [ 346 ] [ 347 ] [ 348 ] [ 349 ] [ 350 ] [ 351 ] [ 352 ] [ 353 ] [ 354 ] [ 355 ] [ 356 ] [ 357 ] [ 358 ] [ 359 ] [ 360 ] [ 361 ] [ 362 ] [ 363 ] [ 364 ] [ 365 ] [ 366 ] [ 367 ] [ 368 ] [ 369 ] [ 370 ] [ 371 ] [ 372 ] [ 373 ] [ 374 ] [ 375 ] [ 376 ] [ 377 ] [ 378 ] [ 379 ] [ 380 ] [ 381 ] [ 382 ] [ 383 ] [ 384 ] [ 385 ] [ 386 ] [ 387 ] [ 388 ] [ 389 ] [ 390 ] [ 391 ] [ 392 ] [ 393 ] [ 394 ] [ 395 ] [ 396 ] [ 397 ] [ 398 ] [ 399 ] [ 400 ] [ 401 ] [ 402 ] [ 403 ] [ 404 ] [ 405 ] [ 406 ] [ 407 ] [ 408 ] [ 409 ] [ 410 ] [ 411 ] [ 412 ] [ 413 ] [ 414 ] [ 415 ] [ 416 ] [ 417 ] [ 418 ] [ 419 ] [ 420 ] [ 421 ] [ 422 ] [ 423 ] [ 424 ] [ 425 ] [ 426 ] [ 427 ] [ 428 ] [ 429 ] [ 430 ] [ 431 ] [ 432 ] [ 433 ] [ 434 ] [ 435 ] [ 436 ] [ 437 ] [ 438 ] [ 439 ] [ 440 ] [ 441 ] [ 442 ] [ 443 ] [ 444 ] [ 445 ] [ 446 ] [ 447 ] [ 448 ] [ 449 ] [ 450 ] [ 451 ] [ 452 ] [ 453 ] [ 454 ] [ 455 ] [ 456 ] [ 457 ] [ 458 ] [ 459 ] [ 460 ] [ 461 ] [ 462 ] [ 463 ] [ 464 ] [ 465 ] [ 466 ] [ 467 ] [ 468 ] [ 469 ] [ 470 ] [ 471 ] [ 472 ] [ 473 ] [ 474 ] [ 475 ] [ 476 ] [ 477 ] [ 478 ] [ 479 ] [ 480 ] [ 481 ] [ 482 ] [ 483 ] [ 484 ] [ 485 ] [ 486 ] [ 487 ] [ 488 ] [ 489 ] [ 490 ] [ 491 ] [ 492 ] [ 493 ] [ 494 ] [ 495 ] [ 496 ] [ 497 ] [ 498 ] [ 499 ] [ 500 ] [ 501 ] [ 502 ] [ 503 ] [ 504 ] [ 505 ] [ 506 ] [ 507 ] [ 508 ] [ 509 ] [ 510 ] [ 511 ] [ 512 ] [ 513 ] [ 514 ] [ 515 ] [ 516 ] [ 517 ] [ 518 ] [ 519 ] [ 520 ] [ 521 ] [ 522 ] [ 523 ] [ 524 ] [ 525 ] [ 526 ] [ 527 ] [ 528 ] [ 529 ] [ 530 ] [ 531 ] [ 532 ] [ 533 ] [ 534 ] [ 535 ] [ 536 ] [ 537 ] [ 538 ] [ 539 ] [ 540 ] [ 541 ] [ 542 ] [ 543 ] [ 544 ] [ 545 ] [ 546 ] [ 547 ] [ 548 ] [ 549 ] [ 550 ] [ 551 ] [ 552 ] [ 553 ] [ 554 ] [ 555 ] [ 556 ] [ 557 ] [ 558 ] [ 559 ] [ 560 ] [ 561 ] [ 562 ] [ 563 ] [ 564 ] [ 565 ] [ 566 ] [ 567 ] [ 568 ] [ 569 ] [ 570 ] [ 571 ] [ 572 ] [ 573 ] [ 574 ] [ 575 ] [ 576 ] [ 577 ] [ 578 ] [ 579 ] [ 580 ] [ 581 ] [ 582 ] [ 583 ] [ 584 ] [ 585 ] [ 586 ] [ 587 ] [ 588 ] [ 589 ] [ 590 ] [ 591 ] [ 592 ] [ 593 ] [ 594 ] [ 595 ] [ 596 ] [ 597 ] [ 598 ] [ 599 ] [ 600 ] [ 601 ] [ 602 ] [ 603 ] [ 604 ] [ 605 ] [ 606 ] [ 607 ] [ 608 ] [ 609 ] [ 610 ] [ 611 ] [ 612 ] [ 613 ] [ 614 ] [ 615 ] [ 616 ] [ 617 ] [ 618 ] [ 619 ] [ 620 ] [ 621 ] [ 622 ] [ 623 ] [ 624 ] [ 625 ] [ 626 ] [ 627 ] [ 628 ] [ 629 ] [ 630 ] [ 631 ] [ 632 ] [ 633 ] [ 634 ] [ 635 ] [ 636 ] [ 637 ] [ 638 ] [ 639 ] [ 640 ] [ 641 ] [ 642 ] [ 643 ] [ 644 ] [ 645 ] [ 646 ] [ 647 ] [ 648 ] [ 649 ] [ 650 ] [ 651 ] [ 652 ] [ 653 ] [ 654 ] [ 655 ] [ 656 ] [ 657 ] [ 658 ] [ 659 ] [ 660 ] [ 661 ] [ 662 ] [ 663 ] [ 664 ] [ 665 ] [ 666 ] [ 667 ] [ 668 ] [ 669 ] [ 670 ] [ 671 ] [ 672 ] [ 673 ] [ 674 ] [ 675 ] [ 676 ] [ 677 ] [ 678 ] [ 679 ] [ 680 ] [ 681 ] [ 682 ] [ 683 ] [ 684 ] [ 685 ] [ 686 ] [ 687 ] [ 688 ] [ 688 ] [ 689 ] [ 690 ] [ 691 ] [ 692 ] [ 693 ] [ 694 ] [ 695 ] [ 696 ]

---

Несчастная любовь Иосифа Бродского к Марине Басмановой
[ 1 ] [ 2 ] [ 3 ] [ 4 ] [ 5 ] [ 6 ] [ 7 ] [ 8 ]

---

Иосифу Бродскому 22 года.
Фото Б.Шварцмана.

Яков Гордин, отвечая на вопросы:

Санкт-Петербург. Известно ли, где сейчас живет Марина Басманова? 
Существует ли книга Марины Басмановой о Бродском?

- Марина живет собственной жизнью в своей петербургской квартире. 
Книги не существует. Марина, в отличие от многих друзей 
и знакомых Иосифа, ведет себя абсолютно корректно.

Источник: http://magazines.russ.ru/zvezda/2006/1/br10.html

 НЕГРОМКАЯ ДАТА  

Лодка Иосифа Бродского утонула в треугольнике. Любовном

  
 
  
 

	
 
 
	

	
 
 
 Свободная художница Марина сводила поэта с ума. 
	
 
 
 
  

	
	40 лет назад, 13 марта 1964 года, в Ленинграде судили за тунеядство 
	будущего нобелевского лауреата.


«Я никогда к этому процессу всерьез не относился - ни во время его протекания, 
ни впоследствии», - признался как-то Бродский. Хотя за «делом поэта» вполне всерьез 
последовали аресты, психушки, нелепый суд, этап на Север в одном вагоне с блатарями 
и урками. 


Что же действительно потрясло тогда поэта? Вот цитата из его письма: «На те времена 
пришелся «бенц» с Мариной, и о Марине я больше думал, чем о том, где я нахожусь 
и что со мной происходит...»



Подозрительные штаны



«Несколько лет назад в окололитературных кругах Ленинграда появился молодой человек. 
На нем были вельветовые штаны, зимой он ходил без шапки, и снежок беспрепятственно 
припудривал его рыжеватые волосы».


Это про поэта Бродского. Автора фельетона «Окололитературный трутень», напечатанного 
в «Вечернем Ленинграде», сильно тревожили его вельветовые штаны (они в фельетоне 
упоминаются не раз). С этого и начались гонения...


- Иосиф был одним из первых в Ленинграде, кто стал хорошо одеваться, - рассказывает 
поэт Владимир Уфлянд. Владимир Иосифович живет в старом питерском доме. Все здесь 
осталось, как 40 лет назад: на этой табуретке, за этим столом его знаменитый друг 
плакал от безответной любви (из-под рукавов торчали бинты, которыми перемотали 
раны на запястьях)... Про те времена Бродский писал: «Мелодрама преследовала меня, 
как Ромео Джульетту».


Побег из психушки



- Власти проводили тогда кампанию под лозунгом «Пусть горит земля под ногами тунеядцев!», 
- продолжает Уфлянд. - Бродский был идеальным кандидатом в тунеядцы - нигде подолгу 
не работал и писал «чуждые» стихи. 


Но... к досаде диссидентов всех времен и народов, делающих историю своего движения 
в том числе и на имени Бродского, в декабре 1963-го в Москве главным в жизни поэта 
был не политический бестселлер, а именно мелодрама... Бродского, по воспоминаниям 
Евгения Рейна, хотели спрятать «в больнице, может быть, в нервной, может, в психиатрической». 
Но куда там - Бродский сбежал из Кащенко и, наплевав на опасность ареста, рванул 
в Ленинград. Зачем?


До него дошли слухи, что свободная художница М.Б. в отсутствие опального поэта 
«нарисовала» предательскую фигуру - любовный треугольник под названием «Ты, я 
плюс некто Бобышев»... И его волновало мучительно: «Он с ней спал?!» 


Знакомые судачили о том, какая М.Б. «предательница». Но едва Бродского арестовали, 
Марина появилась, как жена декабриста, под зарешеченными окнами КПЗ. И развязка 
их драмы отодвинулась на несколько лет. 


Суд по обвинению поэта в тунеядстве прошел в маленьком клубе РСУ-15 в подвале 
на Фонтанке, 22. Судья Е.Савельева управилась за пару часов. Поэта сослали на 
5 лет в Архангельскую область. 


Монтекки и Капулетти



М. Б. на суде не было. Она появится вдруг в северной деревне Норенской. Через 
девять месяцев у них с Бродским родится сын Андрей. Марина даст ребенку фамилию 
Басманов. 


Иосиф, досрочно вернувшись из ссылки, «запишет» обиду:


Зная мой статус, моя невеста

пятый год за меня ни с места;

и где она нынче, мне неизвестно;

правды сам черт из нее не выбьет.

Она говорит: «Не горюй напрасно.

Главное - чувства! Единогласно?»

И это с ее стороны прекрасно.

Но сама она, видимо, там, где выпьет.



- Как знать, может, у них не сложилось еще и из-за родителей... - вздыхает Уфлянд. -
Отец Иосифа не интересовался внуком. Папа Марины не пускал Иосифа на порог, и 
тот виделся с ребенком только по дороге на молочную кухню...


На Васильевский остров не вернусь умирать!


В 72-м Иосифа Бродского вынудили уехать из страны. Навсегда. Позже его будут звать 
обратно, но он скажет: «На место любви не возвращаются».


Владимир достает фотографии. На них не Марина, а Мария. Американская жена Иосифа 
Бродского, русская, родившаяся в Италии, подарила поэту пять теплых семейных лет. 
И дочку Анну.


- Мария при всей внешней похожести разительно отличалась от Марины Басмановой, 
женщины, мягко сказать, экстравагантных поступков и слов... Иосиф через меня присылал 
им с сыном деньги из Америки. Как-то сын Андрей наткнулся на строчку из отцовского 
стихотворения «К Тиберию»: «Ты тоже был женат на б…» В сердцах пригрозил, что 
отомстит за мать. Не успел - Иосиф умер. 


За шесть лет до смерти, в 1989-м, Бродский написал свое последнее стихотворение 
с посвящением М. Б.: «Не пойми меня дурно: с твоим голосом, телом, именем ничего 
уже больше не связано…» 


Марина Басманова выбрала лучший ответ - молчание. 


Звонок М. Б.


 Зимний Санкт-Петербург. Поднимаю телефонную трубку, набираю номер.


- Марина Павловна Басманова?


- Я вас слушаю, - отвечает низкий бархатный голос, в котором хочется утонуть. 
- 40-летие процесса?.. Нет, я не хочу об этом вспоминать. 


- Но вы были главной участницей тех событий. Недавно вышла книжка Дмитрия Бобышева. 
Он называет себя соперником Бродского, вытаскивает на свет Божий старые простыни 
и все самые темные углы давнего любовного треугольника…


- Да. Но я не хочу об этом. И что можно добавить к тому, что сказал в своих стихах 
Бродский? Читайте и найдете ответ. 
Наталья ОСТРОВСКАЯ

  (Наш спец. корр.).

  Санкт-Петербург.        19 марта 2004

Источник: http://www.spb.kp.ru/2004/03/19/doc17357/

Пока ты была со мною, я знал, что я существую

---

    Это была та периодически случающаяся, но все-таки редкая ситуация, когда отлично заточенная коса с размаху налетает на чрезвычайно твердый камень. На благо русской литературы, случилась роковая и знаменательная встреча: в своем роде идеальный, архетипический мужчина (бешеная энергетика, талант, целеустремленность, остроумие, расчет, тщеславие) столкнулся с классическим типом столь же архетипической красавицы (р-р-роковая внешность, талант, низкий голос, искушенность, обаяние, естественная и непреднамеренная лживость). Встреча с художницей Мариной Басмановой оказалась в жизни Бродского главной.

---

    И как все основные вехи его жизни, пришлась на год с двойкой на конце.

    Сам он считает, что начал писать более или менее хорошие стихи именно с шестьдесят второго (тогда же его привели к Ахматовой). Знакомство с Мариной, которая была двумя годами старше Бродского, произошло в большой дружеской компании в феврале. Как все богемные романы тех времен, этот развивался стремительно: практически никакой прелюдии, бурное взаимное увлечение и почти неизбежное расставание. Надолго связывать свою судьбу с кем-либо Марине вовсе не хотелось. Бродский, однако, оказался совершенно не готов к таким отношениям. Ему нужно было все и навсегда. Очень может быть, получив немедленное согласие, он тут же охладел бы к своему идеалу - но Марина тем и удерживала его около себя, что никогда не принадлежала ему вполне. Чрезвычайно сильное физическое притяжение накладывалось на вечную враждебность, подозрительность, желание отомстить за все унижения - в общем, классический и очень плодотворный сплав любви и ненависти. Это ведь обращено к одному и тому же лицу:

    Я был только тем, чего

    ты касалась ладонью,

    над чем в глухую, воронью

    ночь склоняла чело.

    Это ты, горяча,

    одесную, ошую

    раковину ушную

    творила, шепча.

    И -

    Двадцать лет назад ты питала пристрастье к люля и финикам,

    Рисовала в блокноте тушью, немного пела,

    Развлекалась со мной - но потом сошлась с инженером-химиком

    И, судя по письмам, чудовищно поглупела.

Красавица и поэт

    Фактическая канва их романа богата ссорами, размолвками и бурными примирениями. Сбегов и разбегов бывало до двадцати в год. Бродский познакомил Марину с Ахматовой, и та немедленно узнала в ней femme-fatal в лучших традициях серебряного века. Ахматова тоже понравилась Басмановой чрезвычайно - Марина постоянно рисовала величавую старуху в своем неизменном блокноте.

    - Что вы хотите,- добродушно рассказывала мне о Басмановой одна замечательная женщина, ныне корреспондентка Би-би-си.- Они все тогда влюблялись в красоток. Она и была красотка совершенно в духе тех времен: черные как вороново крыло волосы, всегда постриженные шлемом, каре, полные губы, взгляд сквозь собеседника... В стихах его, я думаю, она не понимала ровным счетом ничего. Ей нравилось, как он сходит с ума,- у него это очень темпераментно выходило, не без самоподзавода, конечно. Мне кажется, она никогда не принимала его слишком всерьез и сильно удивилась американской славе.

    Способность возлюбленной держать влюбленного поэта на коротком поводке лучше всего охарактеризовал сам влюбленный поэт в "Речи о пролитом молоке":

    Что до меня, то моя невеста

    Пятый год за меня ни с места.

    Где она нынче - мне неизвестно.

    Правды сам черт из нее не выбьет.

    Она говорит: "Не горюй напрасно.

    Главное - чувства. Единогласно?"

    Спит она, видимо, там, где выпьет.

    Говорят, что любимые словечки невесты воспроизведены тут со стенографической точностью. Колебания ее, впрочем, можно понять: положение Бродского было крайне шатким. Ничем, кроме комнаты в коммуналке (рядом жили родители), он не владел. Публикации откладывались. Заокеанская слава не приносила заработка. Иногда американцы привозили или присылали джинсы, джинсы у Бродского всегда были фирменные. Но и только.

Норенская зима

    А ведь именно Басманова в конечном итоге, сама того не желая, стала одной из главных причин ареста Бродского в 1964 году (конечно, именно с этого ареста началась его всемирная слава, но и сердечная болезнь, и нервные срывы пошли оттуда же). О намерении властей арестовать Бродского и раскрутить на его примере новую статью УК - о тунеядстве - было хорошо известно, шла газетная кампания. Бродского стали спасать, срочно вывезли в Москву, где попытались положить в психиатрическую больницу, но он умолил забрать его оттуда: больница была хуже тюрьмы. Потом его поселили у себя Ардовы, но он сбежал. И причиной этого бегства в Петербург была именно неуверенность в Марине: он не знал, как она там, верна ли ему... В результате в феврале 1964 года Бродского арестовали, судили и сослали на четыре года под Архангельск.

    Деревня Норенская вошла теперь в историю мировой поэзии чуть ли не наряду с Болдином - и то сказать, Бродский написал там лучшие свои стихи. Кстати, к чести его будь сказано, и во время процесса, и в ссылке он вел себя безупречно, отважно, с достоинством и иронией перенося испытания. Тогда, во время ссылки, безупречно повела себя и Марина. Многие, правда, склонны были толковать ее поведение с прагматической точки зрения: "Она увидела, что он входит в моду и что ей, как жене декабриста, надо быть с ним: это стильно". Так или иначе, Марина Басманова приехала в Норенскую, и начался счастливейший период в жизни Бродского - не зря сочинения того времени назывались так радостно: "Песни счастливой зимы", "Ломтик медового месяца", "Из английских свадебных песен".

    Невзирая на необходимость ежедневно выходить на работу, несмотря даже на лютые зимы (у гостей, навещавших Бродского и спавших на полу, волосы примерзали к доскам), именно эти месяцы с Мариной оказались самыми безоблачными за все десять лет их очных и двадцать лет заочных отношений. Марина, впрочем, вскоре уехала, и снова началась для Бродского пытка неизвестностью. Лишь через полтора года после ареста он был амнистирован (сказалось заступничество многочисленных друзей) - после чего смог вернуться в Ленинград.

Сын

    Он произвел на друзей впечатление весьма сложное: с одной стороны - чрезвычайно поздоровел физически (любил на одних руках карабкаться по решеткам знаменитых ленинградских садов), с другой - очень сдал психически: нервничал, бегал по комнате, ни одной фразы не договаривал до конца. Роковой надлом, из темпераментного, горячего и нервного Бродского сделавший ту почти статую, каким знали его друзья зрелых лет, произошел двумя годами позже, в шестьдесят шестом, когда между ним и Мариной наметился окончательный разрыв. Впрочем, еще два года отношения продолжались по инерции. А инженер-химик, о котором так уничижительно отозвался Бродский, был не кто иной, как поэт "ахматовского кружка" и недавний друг Бродского Дмитрий Бобышев.

    Бобышев, названный "инженером-химиком" по причине своего химического образования, являл собой полную противоположность Бродскому. Русский во всем, от типичной "добро-молодеческой" внешности до славянофильских, почти почвеннических взглядов, он даже немного печатался. Будущее его казалось более надежным, истерик в духе Бродского он не закатывал - можно понять и выбор Марины, и ненависть оскорбленного поэта. Впрочем, Марина не ужилась и с ним.

    Среди всех этих срывов, разрывов, схождений и расхождений она в 1968 году все-таки родила Бродскому сына - никак при этом своих отношений с поэтом не оформив и отвергая любые его попытки построить какую-никакую семью. Бродский никак не вписывался в советский социум, положение его к тридцати двум годам становилось критическим - он жил по-прежнему с родителями, не печатался, еле сводил концы с концами, тогда как на Западе его считали главной надеждой русскоязычной поэзии по обе стороны океана. Можно себе представить, как он, уже зрелый и вполне рациональный человек с грандиозным потенциалом жизнетворца и жизнеустроителя, тяготился безденежной и подпольной жизнью в коммуналке. Он, как всякий большой и настоящий талант, был отнюдь не рожден для подполья. "Скучен вам, стихи мои, ящик!" - повторял он вслед за своим любимцем Кантемиром. Неопределенность в отношениях с вечной невестой, матерью его сына Андрея Басманова, тяготила его особенно сильно - и он мстил Марине и судьбе беспрерывными романами, в которых страдающей стороной были, как правило, женщины. В этом и заключается вечный парадокс: любишь одну, но мстишь другой.

Буря и натиск

    Лиза Апраксина, ставшая впоследствии женой Олега Даля, вспоминала о своем коротком, но бурном романе с Бродским: "У него был очень своеобразный способ ухаживания. Он налетал стремительно, сразу назначал свидание и говорил, что лучше всего познакомиться можно во время ночной велосипедной прогулки. Ночью он действительно появился под моим окном с велосипедом, мне стоило большого труда уговорить его зайти к нам, выпить кофе... Сидя у меня на балконе белой ночью, он немедленно начал очень громко читать стихи. Я испугалась, что он всех перебудит, но когда выглянула - увидела, что внизу тихо стоят несколько человек и внимательно его слушают..."

    Эти романы Бродского в большинстве своем оказывались короткими, мало что дающими уму и сердцу. В волнение он приходил по-прежнему только при упоминании о Марине. Тем не менее до своего отъезда он успел обворожить нескольких первых красавиц Москвы и Петербурга, с особенным удовольствием сосредоточивая свои усилия на женах приятелей. И несколько семей разбил - ничуть не мучаясь совестью. Его в свое время не пожалели - с какой стати должен кого-то оберегать он?!

    Бродский уехал бы раньше (предложения такого рода он получал с конца шестидесятых) - но он все тянул и медлил, надеясь, что Марина вернется, что она по крайней мере разрешит ему видеться с сыном... Только поняв, что отношения исчерпаны, он наконец уехал в самом начале лета 1972 года. Отношения с Мариной из главного сюжета его жизни превратились в главный сюжет его лирики - тема прощания с Мариной и сыном стала вечным самоподзаводом, безотказным поводом для лирического делириума. Он обратил минус в плюс. То, что не сложилось в жизни, может стать вечным источником, питающим искусство. После расставания с Мариной Бродский написал о ней вдвое больше, чем до: то ли пытался таким образом компенсировать прекратившееся общение, то ли просто на расстоянии она стала казаться лучше.

    Между тем женщин в его жизни после отъезда меньше не становилось: он пользовался популярностью и среди западных слависток, которым в новинку был метод "штурма и натиска", и среди студенток. Он оказался отличным филологом: большинство его выпускников сделали хорошую академическую карьеру. Бродский заставлял их читать гигантский массив литературы, начиная с шумерского эпоса и кончая Мандельштамом, но рассказывал увлекательно и темпераментно, а на полях письменных работ неразборчивым прямым почерком писал точные и остроумные замечания. Правда, о своих тогдашних пассиях он отзывался вовсе уж уничижительно: так, в эссе "Посвящается позвоночнику", описывая мексиканский конгресс поэтов, свою спутницу он называет ни много ни мало "моя шведская вещь". Впрочем, с одной женщиной, англичанкой, он прожил - опять-таки сходясь и расходясь - больше шести лет и как будто даже привязался к ней (она же была в него влюблена беззаветно и жертвенно), но потом все равно порвал. Любыми отношениями рано или поздно начинал тяготиться.

    Присутствие другого существа в доме временами раздражало Бродского до невроза. У него бывали периоды депрессии, болезненных страхов, отчаяния - плата за ту лихорадочную деятельность, которой был заполнен весь его день. Помимо преподавания, которое он оставил лишь к пятидесяти годам, он нес множество нагрузок - сначала просто как один из ведущих американских поэтов, затем как поэт-лауреат - звание, присваиваемое лучшим стихотворцам США сроком на год и сопряженное с бесчисленными консультативными и рецензентскими обязанностями... Бродский просматривал рукописи, рекомендовал поэтов в журналы, пристраивал переводы, не забывал русских друзей, посещал множество конгрессов и семинаров, дружил с другими будущими нобелиатами - Уолкоттом и Хини - и не забывал там, где надо, восхищаться их текстами. Для долгих и серьезных отношений нужно было время и душевные силы - и того и другого навалом было в Ленинграде, но теперь дай Бог было выкроить час в день на собственно литературу. Да и к чему? Еще в семьдесят втором Бродский написал хрестоматийное: "Дева тешит до известного предела, дальше локтя не пойдешь или колена. Сколь же радостней прекрасное вне тела: ни объятье невозможно, ни измена!" При всем при том объятия иногда случались - просто потому, что были нужны, но привязываться и привязывать себя Бродский запрещал - и себе, и возлюбленным.

    К старости он смягчился, подобрел и начал наконец тяготиться изоляцией, в которой пребывал, несмотря на славу и толпы поклонников. "Видишь, ты все-таки выиграл, все к лучшему",- сказал ему Кушнер, встретившись с другом после семнадцатилетней разлуки. "Не думаю,- сухо ответил Бродский.- Тебе было лучше". "Мне? Я преподавал в вечерней школе, переводил для заработка... Кроме того, у тебя Нобель..." "Зато тебе было кому позвонить",- был мрачный ответ.

"Я - Иосиф, она - Мария"

    В 1989 году Бродский женился на красавице Марии, итальянке русского происхождения,- и этот роман радикально отличался от всех предыдущих. В отличие от большинства его избранниц, в Марии нет ничего от женщины-вамп. Это красота милосердная, почти идиллическая, и в характере жены Бродского тоже не было ничего от подруг его ленинградской юности с их русско-советской, достоевско-коммунальной изломанностью. Это было долгое заочное знакомство, интенсивная переписка, результатом которой стали несколько совместных поездок в обожаемую Бродским Венецию. Над собственным браком Бродский любовно иронизировал: "Я Иосиф, она Мария, посмотрим - кто-то родится". Отношения с женой (младше его тридцатью годами) складывались идеально: Бродский признавался, что сам удивлен переменами в собственном характере. Он помягчал, полюбил новое устройство дома, а когда родилась дочь Анна - нашел, что именно в ней наконец воплотился тот идеал женщины, по которому они с друзьями так тосковали в юности. Прежде ему казалось (в чем он неоднократно признавался), что уживаться можно только с любимым котом Миссисипи,- теперь, в своем семейном доме, он был наконец счастлив, и это сказалось даже в стихах: из них время от времени исчезал космический холод, появлялась невиданная прежде кроткая и умиленная интонация. А главное - с начала девяностых Бродский уже не пишет стихов к М.Б.

    В середине девяностых к Бродскому ненадолго приехал его сын Андрей. Они не понравились друг другу. Сын заранее был настроен против отца, и тот факт, что именно к нему обращено замечательное стихотворение "Одиссей - Телемаку", трогал его очень мало. Бродский был более всего смущен тем, что литература совершенно не интересует его сына, столь похожего на него внешне, да и в характерах наблюдалось некое сходство. "Это тот же Иосиф, но без его таланта и одержимости",- заметил друг Бродского.

    Сын по-прежнему живет в Петербурге, стихов не пишет, об отце не говорит. Марина Басманова избегает встреч с журналистами и живет замкнуто. Бродский похоронен в Венеции, его дочь растет и много читает по-русски. Впрочем, все эти факты и вообще любая конкретика мало кого должны бы, по идее, волновать: "Необязательно помнить, как звали тебя, меня"...

    Как бы то ни было, от одного из самых бурных, трагических и странных романов в русской литературе остались подлинно великие стихи: "Пока ты была со мною, я знал, что я существую... Кто был все время рядом, пока ты была со мною?"


Источник: http://www.kariera.orc.ru/12-00/Lovek056.html

Не столько Бродский

Предлагаем вашему вниманию "любовный" отрывок из книги писательницы из Бостона Людмилы Штерн о Бродском. Книга выходит в Издательстве Независимая Газета под заголовком "Бродский: Ося, Иосиф, Joseph". Это первые мемуары о поэте, выходящие на русском языке. В них Людмила Штерн беспристрастно свидетельствует о питерской и американской жизни Нобелевского поэта. Но главный герой книги - все же не Бродский, а его поколение: поколение Геннадия Шмакова, Михаила Барышникова и других деятелей, о которых пишет Штерн.

...Описание любовных историй нашей юности могло бы составить "Декамерон". Романы и разрывы, измены и адюльтеры, браки и разводы - куда до нас Шадерло де Лакло с его "Опасными связями"! Одни отделывались легкими царапинами на сердце, другие - тяжелыми шрамами... Думаю, что мучительный роман и разрыв Иосифа Бродского с Мариной Басмановой был самой трагической страницей в его жизни.

Время еще не пришло оглашать все подробности и перипетии этой драмы. Двое ее участников живы и при желании могут написать об этом сами. Мне же хочется рассказать, какое Марина производила впечатление, и вспомнить несколько эпизодов, свидетелями которых мы оказались.

Марина в те годы была высокая и стройная, с высоким лбом и мягким овалом лица, темно-каштановыми волосами до плеч и зелеными глазами. На томике "Урания", присланном в подарок Якову Гордину с оказией в Ленинград в 1987 году, Бродский написал:

Прими зеленый томик, Яков.
Зеленый - здешних цвет дензнаков, Он колер знамени пророка,
Басмановой во гневе ока.

Очень бледная, с голубыми прожилками на висках, с вялой мимикой и тихим голосом без интонаций Марина казалась анемичной. Впрочем, некоторые усматривали в ее бледности, пассивности и отсутствии ярко выраженных эмоций некую загадочность.

По профессии Марина - художница, кажется, книжный иллюстратор. О степени ее дарования судить не могу - я никогда ее работ не видела. Тридцать семь лет назад Бродский восторженно отзывался о ее таланте и музыкальности. Впрочем, его восхищало все, что имело к ней отношение.

Я часто видела Марину в филармонии, обычно без Иосифа: в те годы он не был завсегдатаем симфонических концертов, хотя хорошо знал Моцарта и Гайдна. "Кончерто гроссо" постоянно гремело в его "шкафу" и в процессе сочинительства, и во время визита очередной дамы.

Жила Марина на улице Глинки, в нескольких кварталах от нашего дома. Они довольно часто с Иосифом у нас бывали, но мне ни разу не удалось вызвать ее на хоть сколько-нибудь серьезный разговор и услышать ее мнение о различных "вопросах мироздания". Она охотно обсуждала фильмы. Я помню, что ее любимой актрисой была Мария Казарес в "Пармской обители".

Несмотря на всеобщие попытки, подружиться с Мариной не удалось никому из нашей компании. Разве что Бобышеву, если их отношения можно назвать дружбой.

Она казалась очень застенчивой. Не блистала остроумием и не участвовала в словесных пикировках, когда мы друг о друга точили языки. Бывало, за целый вечер и слова не молвит, и рта не раскроет... Но иногда в ее зеленых глазах мелькало какое-то шальное выражение. И тогда напрашивался вопрос: не водится ли что-нибудь в тихой заводи?

Отношения между Иосифом и Мариной были достаточно напряженными даже в разгар их романа.

В идиллические дни, после многочасового "шлянья-болтанья" (выражение моей няни Нули) по Новой Голландии, они с Мариной, замерзнув, заходили согреться и выпить чаю. В штормовые дни, после изнурительного выяснения отношений, Иосиф появлялся один, взъерошенный и несчастный, и мы, как могли, старались успокоить и утешить его. Лучший рецепт утешения был, естественно, у Нули: "Посади Осю картошку к обеду чистить, он и забудется".

Как-то Иосиф пришел среди дня без звонка, и по его побелевшему лицу и невменяемому виду было ясно, что произошел очередной разрыв. Но если б только невменяемый вид! Запястье его левой руки было перевязано грязноватым бинтом. Зрелище, прямо скажем, не для слабонервных.

Мы ни о чем не осмелились спросить, и он не дал никаких объяснений - мрачно съел тарелку супа и ушел.

Вскоре они помирились и заходили к нам вместе, с улыбками и цветами. В такие дни казалось, что Бродский светится изнутри. Он не мог отвести от нее глаз и восхищенно следил за каждым ее жестом: как она откидывает волосы, как держит чашку, как смотрится в зеркало, как набрасывает что-то карандашом в блокноте...

После их ухода мы, естественно, сплетничали и промывали им кости. Последнее слово, как всегда, было за нашей Нулей: "Заметили, как у нее глаз сверкает? Говорю вам, она - ведьма и Оську приворожила... Он еще с ней наплачется".

И правда, через какое-то время картина повторилась. Безумный вид, трясущиеся губы и грязный бинт на левом запястье. В этот второй и, к счастью, последний раз Витя Штерн применил к Бродскому шоковую терапию.

"Слушай, Ося, - сказал Витя, - кончай ты, это... людей пугать. Если когда-нибудь в самом деле решишь покончить с собой, попроси меня объяснить, как это делается".

С тех пор забинтованных запястий мы у Иосифа никогда больше не видели.

Поворотным пунктом в их отношениях была новогодняя ночь 1964 года. Именно тогда, на даче наших друзей Шейниных в Комарове, и произошли роковые события, повлиявшие на дальнейшую жизнь Бродского и во многом изменившие его судьбу. Сам Иосиф в это время был в Москве.

Мы с Витей встречали тот Новый год у Юры Цехновицера в его бельэтаже на набережной Невы и не были участниками "шейнинской вечеринки". На следующий день, то есть первого января, я уехала в командировку в Москву, и о том, что случилось на даче в Зеленогорске, я узнала только через неделю, вернувшись домой. Версии, как всегда бывает в таких случаях, различались.

Поэтому тридцать шесть лет спустя я попросила "главных хозяев" Алика и Галю Шейниных вспомнить и написать, кто на этой даче жил, кто встречал тот роковой Новый год и что же все-таки произошло.

Вот что написала мне Галя Шейнина:

"Эта знаменитая дача располагалась на самой границе Комарова и Зеленогорска. Мы и сейчас видим ее в просветах между соснами, проезжая по Приморскому шоссе. В тот год мы снимали второй этаж этой дачи всемером. Самую большую комнату занимали Евсей Вигдорчик, Дима Бобышев и Гарик Прилуцкий.

Другую комнату занимали Вика и Миша Беломлинские, третью - мы (Шейнины. - Л. Ш.).

В то время мы вели переписку друг с другом в стихотворной форме. Особенно был популярен жанр да цзы бао. В туалете висел изящный иллюстрированный плакат:

Ведь как стихи писали встарь?
Аптека, улица, фонарь...
И вот спустя полсотни лет
Фанера, дырка, туалет.

Иногда это были дневниковые записи, например стихи Ирины Комаровой:

Здесь был поэт ВиктОр Соснора,
Он кофе пил и ел рокфора.

Чаще, впрочем, этот жанр использовался для взаимной критики. Так, Бобышеву писали:

Друг разврата, мастер пьянства, Ненавистник постоянства.
А поближе разглядя -
Лицемер и разгильдяй.

Дальше шел длинный текст с сомнительными каламбурами, где Бобышеву инкриминировалась склонность "изГАЛЯться, наМИКАть, / Но ему не приВИКАть". (Имелись в виду живущие там дамы: Галя Шейнина, Мика Гильо и Вика Беломлинская. - Л. Ш.)

Бобышев парировал:
Тише, Шейнины, уймите
ваши игры, наконец.
Здесь за стенкой дремлет Митя -

Бывали и крутые разборки. Однажды перепившегося и бушующего Бобышева мужчины насильно уложили в постель. Проснувшись утром, он не угомонился, а запустил в Евсея довольно тяжелой пепельницей, Галю и Лилю Друскину обозвал блядями, а Алику крикнул: "Эй ты, голубой!" (он оправдывался потом, что имелась в виду голубая шейнинская рубашка). Пришлось его укоротить путем лилового фингала.

Накануне этого Нового года Бобышев предупредил, что приедет с девушкой. Девушка оказалась Мариной Басмановой. Дима объяснил, что Иосиф поручил ему опекать Марину во время его отсутствия.

Мы встретили ее приветливо, но дальше отношения не сложились. Марина всю ночь молчала, загадочно улыбаясь a la Джоконда, а кругом все буянили, веселились и мало обращали на нее внимания. Под утро, заскучав, она, все с той же загадочной улыбкой, подожгла на окнах занавески. Пламя вспыхнуло нешуточное, и она прокомментировала: "Как красиво горят". По всему стало ясно, что Димина опека зашла слишком далеко...

Вскоре Миша Петров созвал большой сходняк и призвал нас объявить Бобышеву бойкот и изгнать его с дачи.

Сцену изгнания стыдно вспоминать. Мы приехали на дачу, где Бобышев жил тогда в одиночестве. Оглашение приговора было поручено бедному Алику. За его спиной исходила гневом Вика Беломлинская. Миша, как всегда, заикался, я - Галя Шейнина - тоже что-то блеяла.

Дима вел себя с большим достоинством. Он спросил: "Вы разрешите мне собрать вещи?" А уходя, добавил: "Ребята, вы неправы".

Ясно помню, что наша идея бойкотировать Бобышева была продиктована не какими-то моральными соображениями, а тем, что сложившаяся "треугольная" ситуация непосредственно повлияла на арест Бродского.

Источник: http://exlibris.ng.ru/printed/margin/2000-11-30/8_brodski.html

Муза Иосифа Бродского - Марина Басманова

Contributor: © NanaZ
Source: Опубликовано в поганой книжке Бобышева

0-0-0 343x449, (43Kb)

 Ответов: 16

Обсуждение
	© bina member	RE: NanaZ - что значит копаться? если я читаю дневник Мура, с : 2005-04-14 00:15:30 Совершенно с вами согласна. Это совсем не копание в грязном белье. Когда очень любишь поэта и писателя, хочется как можно больше узнать о нем. А в поэзии все это вообще взаимосвязано. Я не знаю, как для других, но для меня многие стихи моего любимого поэта Марины Цветаевой становятся ближе и понятнее, когда я читаю какие-то факты ее биографии, связанные с тем или иным произведением. Например, стихотворение "Две руки, легко опущенные" или Поэма Конца и многие другие. ответы
	© NanaZ member	RE: azpathel - я прочитала все обсуждения. Что могу рассказать : 2005-04-13 20:46:50 что значит копаться? если я читаю дневник Мура, сына Мариниы Цветаевой и сердце обливается болью и горечью за разрушенную жизнь этои семьи, значит я копаюсь в иx жизни? Ариадна завещала открыть дневники в 2000 году. Так и произошло. Она xорошо понимала ценность мемуаров. Зная через что прошли эти люди, с большим понимаем и любовью относишься к иx творчеству. не назову я это копанием, а дорогой к поэту. Мой личный путь. ответы
	© azpathel member	RE: NanaZ - Photos: Муза Иосифа Бродского - Марина Басманова... : 2005-04-13 16:45:34 я прочитала все обсуждения. Что могу рассказать. У меня по Бродскому: 2 курсовые работы, диплом и начата диссертация. Т.е., творчество И.Б. вдоль и уже поперек. За 9 лет изучения его произведений четко сложилось одно табу: НЕЛЬЗЯ изучать творчество и биографию как зависимые части. Одно от другого не зависит. Честно говоря, мне глубоко все равно, как складывалась личная жизнь Бродского. Его стиль и его язык - основа литературного произведения, не могут измениться от того, что от И.Б. кто-то ушел, кого-то увели и т.п. По-моему, копаться в личном известного человека - это не самое лучшее занятие. Хотите говорить о творчестве = пожалуйста, давайте обсудим тему смерти, тему жизни, время и пространство в стихах Бродского. Но не лезьте в ту личную сферу, в которую имел доступ только ИБ.... ответы
	© al alimon member	RE: NanaZ - у ниx сын а с Марией дочь в конце жизни он был о : 2005-04-07 19:28:06 Я это знаю ...Я его видела в период беременности Марии ,он был необыкновенно красив , весь светился...Сеичас знаю почему... Но "чудовищно поглупела" это всего лишь защита....Посмотрите на год стихитворения... Хотя мы все "чудовищно" изменились...Но мне это даже нравиться... ответы
	© NanaZ member	RE: Eugene - Прежде чем читать стиxи Бобышева, надо почитать о : 2005-04-07 19:22:55 Бобышев меня интересует только в отношении к Бродскому о Бродском мне интересно все конечно, почитайте Бобышевские стиxи мне он не предстваляется крупным поэтом но это сугубо IMHO ответы
	© Eugene bakupages team	RE: NanaZ - советую почитать книгу Штерн о Бродском, Наймане, : 2005-04-07 19:17:08 Прежде чем читать стиxи Бобышева, надо почитать о всей этой тусовке -*------ разве нельзя оценивать стихи не имеяя никакого предсталения об авторе как о человеке? по-моему это единственно верный путь ответы
	© NanaZ member	RE: al alimon - Наиман пишет талантливо??Иногда... Но стихи его ч : 2005-04-07 19:15:10 я о мемуараx зло, но интересно а последняя его книга, написанная совместно с женой, которая кстати была женой Рейна, и Найман ее благополучо увел у лучшего друга как и Бобышев Марину ответы
	© NanaZ member	RE: al alimon - Фотографию знаю давно...Но книгу не куплю...Как го : 2005-04-07 19:13:05 у ниx сын а с Марией дочь в конце жизни он был очень счастлив ответы
	© al alimon member	RE: NanaZ - советую почитать книгу Штерн о Бродском, Наймане, : 2005-04-07 19:11:33 Наиман пишет талантливо??Иногда... Но стихи его читать невозможно... Холостые абсолютно... ответы
	© al alimon member	RE: NanaZ - Муза Иосифа Бродского - Марина Басманова. Слева А. : 2005-04-07 19:08:37 Фотографию знаю давно...Но книгу не куплю...Как гордо говорит одна моя знакомая одеситка по любому поводу-" Мои доллар он от меня не получит!!" ПС Она мне тоже не...Причем злобно не....Но видимо на желудочном уровне она понимала-это её единственный путь остаться вечнои болью и ....болью. Вы себе представляете Его любящего немолодую вернyю клушу? ответы
	© NanaZ member	RE: Eugene - уже второй раз за эти дни слышу имя Бобышева. и об : 2005-04-07 19:03:46 советую почитать книгу Штерн о Бродском, Наймане, Бобышеве, Рейне, etc. Сами воспоминания Бобишева мерзкие, он бесконечно оправдывается. Конечно, Соломона Волкова - Диалоги с Иосифом Бродским. Рейн пишет в основном о своей роли в формировании Бродского. Найман поливает желчью всеx, но талантливо. Прежде чем читать стиxи Бобышева, надо почитать о всей этой тусовке. Мое мнение. Бобышев есть онлайн. Сделайте поиск по яндексу или русскому гуглу. Он печатался в одном из толстыx журналов. ответы
	© NanaZ member	RE: Amerikanka - у нее вполне цветаевский взгляд, у этой музы.... н : 2005-04-07 18:51:53 не нравится мне ее взгляд может. потому что я знаю, как у ниx сложилось и сколько горя ему это принесло когда она приеxала к нему в ссылку вместе с Бобышевым взгляд женщины которая знает, как нужно когда он писал о ней - "...и судя по письмам, чудовищно поглупела", казалось справедливым судить я, конечно, не могу так переживаю себе ответы
	© Eugene bakupages team	RE: NanaZ - Муза Иосифа Бродского - Марина Басманова. Слева А. : 2005-04-07 18:51:15 уже второй раз за эти дни слышу имя Бобышева. и об его вражде с Бродским. Можно где-нибудь почитать подробнее его стихи, например? ответы
	© NanaZ member	RE: NanaZ - Photos: Муза Иосифа Бродского - Марина Басманова... : 2005-04-07 18:48:17 с женой фото Барышникова с Марией ответы
	© Amerikanka member	RE: NanaZ - Муза Иосифа Бродского - Марина Басманова. Слева А. : 2005-04-07 18:47:33 у нее вполне цветаевский взгляд, у этой музы.... не находишь? ответы
	© NanaZ member	RE: NanaZ - Photos: Муза Иосифа Бродского - Марина Басманова... : 2005-04-07 18:46:42 Муза Иосифа Бродского - Марина Басманова. Слева А. Найман. Фото Бродского. Опубликовано в поганой книжке Бобышева. Источник: http://www.baku.ru/frmpst-text.php?nd=1&cmm_id=69&usp_id=0&frm_id=226529&frmpst_id=1798648&id=1832976#1832976
Адреналин за счет гения?

При жизни Иосифа Бродского мемуарная книга Дмитрия Бобышева не могла бы появиться. Столько в ней сомнительных утверждений, свидетельств, примеров, характеризующих эмоциональную природу будущего нобелевского лауреата. Сказать гадость о Бродском или придумать для себя роль его соперника Бобышев вряд ли рискнул бы, боясь неизбежного скандала. Но теперь нет ни Бродского, ни Ахматовой. Они ушли - и все разрешено.

У меня никогда не было особого желания знакомиться со стихами Бобышева. То немногое, что встречалось в периодической печати, не вызывало любопытства: такие стишки сочинит любой грамотный и легкий на язык человек.

Зато с давних пор не дает покоя мысль: как мог он, один из четырех молодых поэтов, кому благоволила судьба и Анна Ахматова, в месяцы гнусного преследования и судилища, когда у Бродского, вероятно, возникли сложности в отношениях с любимой - Мариной Басмановой, принять знаки внимания с ее стороны?

Две главы книги Бобышев назвал сомнительным сочетанием слов "Друзья-соперники". Третья куда категоричнее – "Соперник Бродского". Ну просто голубь этот господин, ныне преподаватель провинциального американского университета. Так ему хочется взлететь на фоне Бродского повыше. Но - не дано.

Ни поступки его, ни слова не свидетельствуют, что свой любовный рывок он совершил в огне любви к Марине. Просто в нем заговорило соперничество: вообразил, что опальному Бродскому слишком много достается внимания и славы, и ему захотелось хоть что-то у него отнять.

В фельетоне "Окололитературный трутень" невежественный фельетонист приписывал Бродскому строчки из сочинений Бобышева. Всем, кроме Бобышева, было ясно: власть вцепилась в Бродского не из-за этих стишков - в бобышевских строчках не было никакой крамолы. Вот два примера: "От простудного продувания я укрыться хочу в книжный шкаф", "Накормите голодное ухо хоть сухариком". Ему льстило, что цитировали именно его, Бобышева, стихи.

А еще его самолюбие жгло сознание, что Бродский для публики - герой и гений. И осталось "сопернику" взять реванш в любовной игре. А когда Марина скрылась от Бобышева, он приехал разыскивать подругу в архангельскую деревню Норенская, где пребывал в ссылке Иосиф.

Эта сцена изложена Бобышевым театрально. В избе поэта на стене висел топор, и соперники по очереди взглянули на него. Какая разница, на что бросил взгляд поэт, но сам Бобышев пришел не с пустыми руками. Когда все кончилось мирно, у края поля Бобышев "в кармане пальто нащупал железку - то был всего лишь токарный резец, взятый мною "для веса". Размахнувшись, я далеко забросил его в разлившуюся талую воду". И в конце абзаца - бандитское обобщение, что "можно было проломить... череп" этой железкой.

Цинизм автора сказался даже в названии книги: "Я здесь". Где это здесь? В России? Куда там! Ищите Бобышева в провинциальной Америке. К тому же эта фраза заимствована у Маяковского - с этими словами поэт появлялся на пороге дорогого дома. А теперь Бобышев выкрикнул всему читающему человечеству: он здесь, он жив! А прославленный соперник умер. Значит, он в итоге - победитель в состязании с нобелевским лауреатом.

Как и следовало ожидать, талантливая художница "Марина-Мария, даже и Марианна" его тоже разочаровала. Канцелярским языком воспоминатель подводит свое профессорское резюме. За ее рисунками он видел "нечто долженствующее явиться: большое, полное свежести... Но так и не появилось". О другой женщине, чужой жене, названной по имени и фамилии, он вообще сочинил миниатюрную порнушку: "Моя бедная койка ютила жеребую волчицу (или же замужнюю даму)..." Далее следует текст метафорического анекдота: "Скакать на кобыле из перламутра было весело" - и приплетает Бобышев себе в поддержку сексуальный опыт Пушкина и Лермонтова.

Поведение Бобышева по отношению к Бродскому осудили все - приятели, знакомые, писатели и поэты, в частности, Битов и Рейн. Но ему как о стенку горох. Бобышев возводит себя чуть ли не на пушкинский пьедестал.

Его раздражало сочувствие людей к Бродскому: "Все это выглядело как ожившая в современных костюмах иллюстрация к давнему словосочетанию "светская чернь". Наоборот, я чувствовал себя одухотвореннее, чем когда-либо в жизни, покупал и дарил просто так розы, гордился отвагой подруги, оказавшейся как раз по мне..." О женщине сказано как о рубашке.

Автор, иронизируя над беременной Мариной, весело перебирает ернические слова: "Вдруг - звонит и врывается ко мне в закут моя лира, мандолина дражайшая, вся с слезах, в испареньях адреналиновых..." А позже наш герой любуется своей нежностью к новорожденному "рыжему клонику", сыну Бродского.

Из своего заокеанского домостроя поздним зрением Бобышев оценивает Марину: играла кошку, а "походила пластикой разве что на гепарда-читу". Ну конечно, что ему Марина? Была и вся вышла. Зато из Бродского он до сих пор черпает тот самый адреналин, отыскивая в Иосифе новые несовершенства: "Уж больно нервен он был, порой даже со срывом в истерику".

Бродского, пережившего конфликт с властью, себялюбивый автор сладострастно распинает без особых доказательств - дескать, "пользовался общественной поддержкой в своих личных целях вовсю... за мой счет". По словесному набору сей текст - типичное заявление в органы.

Освобождение Бродского "друг-соперник" сопроводил издевкой: "Брежнев взял да и отпустил нашего узника, уже созревшего для всех почестей земных, и он, что называется, "на белом коне" въехал в обе столицы".

"Вагриус" издал книжку Бобышева в четыреста страниц пятитысячным тиражом. И досталось там всем сестрам по серьгам, а особенно Довлатову. Руки отказываются воспроизводить на листе, как "Сергея понесло по ухабам, причем уже без тормозов...".

Длинная и в целом нудная книга производит впечатление годового курса профессорских лекций о литературном процессе. К тому же она утяжелена личной биографией автора и его родственников. Заболтался профессор.

Лучшие ее страницы посвящены Анне Ахматовой. Бобышеву пригрезилось, будто Ахматова, когда он пришел к ней со своей очередной дамой, сказала: "У меня был Иосиф. Он говорил, что у него в стихах "главное - метафизика, а у Димы – совесть". Я ему ответила: "В стихах Дмитрия Васильевича есть нечто большее: это – поэзия".

Нельзя представить, чтобы великая Ахматова выдала такой аванс начинающему стихотворцу. К тому же единственная свидетельница почему-то не запомнила комплимента Анны Андреевны.

В конце книги Бобышев неприлично издевается над Бродским. Он придумал мистифицированную ситуацию вокруг темы: кому ставить памятник на Васильевском острове. Все великие стоят "с протянутой потомству рукой - установите!". Тут Блок, Мандельштам, Ахматова, Мих. Кузмин... "Впереди всех в очередь становится Бродский. Памятник Ахматовой (бронзово): Извините, Иосиф Александрович, вас тут не стояло!"

У Даля есть точное объяснение: "соперник - соискатель, состязатель, противоборец, враг, неприятель, противник; завистник и зложелатель".

Это как раз про Бобышева. Все в нем - не быть, а казаться.

Наталья Дардыкина, "Московский Комсомолец"  

17-11-2003

Источник: http://www.sem40.ru/culture/books/8401/


alkaidenko, Пользователь:

В свое время я был знаком с сыном ИБ. Зовут сына Андрей Басманов, и жил в СПБ. Андрюша был наполовину еврей, наполовину татарин. Он отличался редкой для представителей обоих народов тупостью - на грани умственной отсталости и генетических отклонений. Тусовался Андрюша на Сайгоне, где, несмотря на бытовавшее в этих кругах уважение к его отцу, считался законченым придурком.
Еще одной чертой Андрюши было враждебное отношение к посещению душа - в общем, воняло от сына нобелевского лауреата!
В начале 90-х папа выписал Андрюшу в Нью-Йорк. С трапа самолета, ИБ настрого запретил носить джинсы. Через неделю Андрюша уже просился на родину, утверждая, что папа - законченный идиот и претенциозный индюк. К счастью, ИБ вскоре умер, не оставив сыну никакого (за исключением нескольких упавших в цене картинок советских художников 60-ков) наследства.
Последний раз нобелевского сына видели в СПБ в 1999 г., в автобусе, где Андрюша работал контролером.

Источник: http://www.cprf.ru/forum/viewtopic.php?p=174507

---

Биография Бродского, часть 1

Биография Бродского, часть 2

Биография Бродского, часть 3

---

Cтраницы в Интернете о поэтах и их творчестве, созданные этим разработчиком:

[ Музей Иосифа Бродского в Интернете ] [ Музей Арсения Тарковского в Интернете ] [ Музей Вильгельма Левика в Интернете ] [ Музей Аркадия Штейнберга в Интернете ] [ Поэт и переводчик Семен Липкин ] [ Поэт и переводчик Александр Ревич ] [ Поэт Григорий Корин ] [ Поэт Владимир Мощенко ] [ Поэтесса Любовь Якушева ]

---

Требуйте в библиотеках наши деловые, компьютерные и литературные журналы: [ СОВРЕМЕННОЕ УПРАВЛЕНИЕ ] [ МАРКЕТИНГ УСПЕХА ] [ ЭКОНОМИКА XXI ВЕКА ] [ УПРАВЛЕНИЕ БИЗНЕСОМ ] [ НОУ-ХАУ БИЗНЕСА ] [ БИЗНЕС-КОМАНДА И ЕЕ ЛИДЕР ] [ КОМПЬЮТЕРЫ В УЧЕБНОМ ПРОЦЕССЕ ] [ КОМПЬЮТЕРНАЯ ХРОНИКА ] [ ДЕЛОВАЯ ИНФОРМАЦИЯ ] [ БИЗНЕС.ПРИБЫЛЬ.ПРАВО ] [ БЫСТРАЯ ПРОДАЖА ] [ РЫНОК.ФИНАНСЫ.КООПЕРАЦИЯ ] [ СЕКРЕТНЫЕ РЕЦЕПТЫ МИЛЛИОНЕРОВ ] [ УПРАВЛЕНИЕ ИЗМЕНЕНИЕМ ] [ АНТОЛОГИЯ МИРОВОЙ ПОЭЗИИ ]

---

ООО "Интерсоциоинформ"