«Третьей волны» эмиграции в США

Проф. Томас Байер

Мидлбери колледж, Вермонт США

Третья волна, эмиграция, архивы, русская литература, наследие

Когда–то, в Союзе, мы были очень похожи…

Теперь мы все очень разные. . . .

Но литераутра – одна. Единственная. Русская литература. Высшее достижение нашей многострадальной родины. Лучшее, что нас объединяет.[i]

Слова Сергея Довлатова[ii] из первого номера нью–йоркской газеты Новый американец дает контекст ко всему в Третьей волне, что предшествовало и всему, что следовало за их первым появлением.

История русской литературы в 1970–х и 80–х годах происходила большой степенью за границами Советского Союза. Многие эмигранты–литераторы селились либо в Европе, либо в Соединенных Штатах Америки. Там они печатались в давно существующих издательствах как ИМКА и в журналах Грани и Посев, но скоро они создали целый ряд новых публикаций. После резких изменений и многими непредвиденных событий 1980–х годов, многие из этих писателей вернулись, как, например, Александр Солженицын и Эдуард Лимонов, или нашли себя место и на Западе и на родине, как Василий Аксенов. Другие стали гражданами мира, жили или еще живут в США или в Европе и публикуют свои произведения, где угодно.

Уже прошло двадцать лет с того времени, когда в Нью–Йорке новые эмигранты–иммигранты могли выбрать и читать газеты Новое русское слово, Новый американец и Новая газета. Сегодня на Брайтон–Биче (микрорайон в Бруклине в Нью–Йорке) слышится на улице только русская речь, и магазины предлагают свои пордукты, товары или услуги по–русски. Здесь можно купить десять еженедельных газет. И память о той великолепной и небывалой поре, когда вечерах и чтениях для новых амерканцев–русских присутствовали и выступали Иосиф Бродский, Сергей Довлатов, Саша Соколов, Юз Алешксовский, Лев Лосев и десятки других писателей и поэтов, с годами изчезает.

Меня давно интересует вопрос, как и где сохраняется память о Третьей волне в Америке? «Третья волна» понимается и определяется по-разному. В 1971–м году Карл и Эллендея Проффер основывают издательство Ардис и начинают издавать журнал Russian Literature Triquarterly. В 1972–м году Иосиф Бродкий уезжает и селится в Мичигане. Поправка Джексона–Вэника в 1974–м году через короткое время открыла дверь для возрастающей эмиграции русских евреев в конце 1970–х и в начале 1980–х годов. Приблизительно 180 000 поселились в США. Конец «Третьей волны» также трудно определить. Понемногу гласность и перестройка привели к тому, что та русская литература, которая когда-то печаталась толъко за границами Советского Союза, вернулась на родину. Проза Владимира Набокова, роман Доктор Живаго Бориса Пастернака и стихотворения Бродского дали, пожалуй, сигнал «на старт», когда в 1986–м году они впервые были легально изданы в России.

Ответ на вышепоставленый вопрос «как и где» и радостный, и печальный и тревожный. Свидетели–участники Третьей волны в США оставили богатое наследие печатных материалов. Процветали не только газеты, но и журналы, альманахи, книги, сборники, радио–передачи, интервью, картины и фотографии. Как Первая (после Октябрьской революции) эмиграция, Третья волна также оставила большое количество мемуарных произведений–воспоминаний. Когда появилась возможность издавать книги в России, некоторые начали переиздавать или писать прямо для публикации на родине. Уже в 1990–х годах российские ученые начали обращать внимание на все, что было напечатано в, так называемом, русском забережье,[iii] открывая для нового или будущих поколений русских читателей классики таких писателей, как Алданов, Бунин, Набоков, Ремизов и десяток других. Они не игнорировали и писателей Второй и Третьей эмиграций от Ивана Елагина до Бродского и Довлатова. И была в Соединенных Штатах маленькая группа специалистов, Ольга Матич,[iv] Джон Глэд[v] и другие, которые поняли и оценили вклад этих писателей в общую историю русской литературы и культуры.

Казалось бы, что положение дел хорошее и не должно вызвать никаких забот и огорчений. А на самом деле наследие Третьей волны находится в кризисном положение. Газеты, журналы и другие печатные ресурсы не полны и не доступны сегодняшним и будущим ученым. Собрания в библиотеках и микрофильмы таких важных газет, как Новый американец, страдает неполнотой, пробелами или плохим качеством репродукции. В скором будущем невозможно будет следить день за днем за историческим наследием тех дней, когда можно было читать прозу Соколова, стихи Бродского и статьи о Высоцком на страницах русскоязычных еженедельников. Нет полных собраний журналов того времени, таких как, например, Стрелец, попытка Александра Глезера соединить в одном номере русскую прозу, поэзию и живопись. Издательства, такие как Ардис, Третья волна, Серебряный век, не сохраняли полный комплект своих изданий. Дело с ненапечатанными материалами еще хуже. Библиотеки в 1980–х годах не собирали систематически видео– и аудио–кассеты, пленки, и т.д. Уникальная коллекция Радио Свободы в Нью–Йорке пострадала от переездов в новые помещения.[vi] Драгоценную видеоколлекцию Джона Глэда с его интервью с русскими писателями–эмигрантами не найти в общедоступных собраниях. Архивные дела не лучше. Есть замечательные архивные коллекции, например материалы Марка Поповского в Колумбийском университете. Но есть и другие материалы, не катологизированные, и поэтому не доступные – архив издательства Эрмитаж и Игоря Ефимова, или архив Григория Поляка. А может быть самое ценное – это память, воспоминания тех людей, которые непосредственно участвовали в культурной жизни в эти бурные занимательные времена, и которые могли бы гарантироватъ полноту исторического наследия того времени. Среди таких людей в США: Александр Генис, Елена Довлатова, Игорь Ефимов, Лев Лосеф, Эллендея Проффер, Евгений Рубин и ряд других.

Но с чего начать? Первая задача заключается в том, чтобы идентифицировать существующие собрания газет того времени, главным образом статус в национальных библиотеках номеров следующих газет: Новое русское слово, Новый американец, Новая газета/Новости (все три изданы в районе Нью–Йорка) и Панорама (Лос Анджелес). Если номера отсутствуют, найти, где или в каких заграничных коллекциях или в частных руках они находятся, в надежде пополнить этот абсолютно нужный ресурс очень трудно. Библиотеки с крупными собраниями русских материалов заинтересованы в таком проекте.

Вторая задача касается журналов и альманахов того периода. Здесь дело хотя и лучше, чем с газетами, но коллекции периодики также не полны. Но в контакте с бывшими издателями и издательствами можно было бы укомплектировать набор. Здесъ главное не только найти, но и их организовать под рубрикой Третьей волны, что облечило бы для исследователей путь к собраниям. Таким образом, должны быть собраны книги из многочисленных издательств под единой рубрикой того или иного издателя, опять для проверки полноты исторического наследия. Дело с записями (аудио и видео) немножко сложнее, но также выполнимо. Составление списка существующих материалов и их местонахождения должно сопровождаться проектом перевода этих старых материалов в цифровые.

Такой проект уже начат и идет. И он, конечно, невозможен без Интернета, который дает шанс для нового подхода в традиционных исследованиях. Во- первых, там сохранена и доступна масса материалов в разных видах: текст, фотография, звук и образ. К сожалению, на достоверность и точность того, что там находится, нельзя полагаться полностью из-за угрозы ошибок, намеренной манипуляции и не проверенной учеными истории–истерии. Но все равно было бы неправильным игнорировать преимущества Интернета, например, демократичность доступа к материалам. Каждый человек с персональным компьютером сегодня обладает библиотекой больше и лучше оснащенной, чем любая библиотека мира. Ни Библиотеку Конгресса, ни Российскую Государственную Библиотеку, ни одну библиотеку в Европе нельзя сравниватъ с виртуалъной библиотекой. А не только по содержанию, но и по возможности организовать библиографию и делать ссылки на сайты от библиографического и архивного списка до полных текстов, биографий, аудио и видео клипов писателей, мест, событий. Интернет дает наилучший шанс собрать под одной крышей массу материала по нашей теме. К тому же как только появляются новые сведения, можно легко исправить ошибки. И этот материал доступен исследователю в любой момент и в любом месте.

Мой проект еще только на начальном этапе. Объем его велик и далеко не претендует на законченность.[vii] Работа на сегодняшний день представлена на Веб–странице по адресу <www.middlebury.edu/~beyer/ratw>. Я намерен редактировать регулярно информацию и добавлять, как только появится, новый материал. Страница организована так, чтобы находить ответы на вопросы: Кто, Что, Где и Когда. Далее следует общее описание работы до сегодняшнего дня и краткое вступление в эту тематику. Для начала я старался сосредоточить усилия на Русском Нью–Йорке. Хотя русские эмигранты поселились в разных районах и городах Америки, вблизи Нью–Йорка концентрировались самая большая группа и самой большой контигент писателей, редакторов, издателей и издательств.

Кто представляет для нас интерес из писателей, критиков, издателей и ученых? На конференции в Калифорнии в 1981–м году собрались главные представители русского зарубежья. Некоторые приехали из Франции и Германии, но из тринадцати главных в Америке жили Аксенов, Алешковский, Дмитрий Бобышев, Довлатов, Лимонов, и Саша Соколов. Всего из эмигрантов–литераторов Третьей волны названы 100 человек.[viii] Десять лет спустя Марк Поповский в 1992–м году послал анкету более ста писателям, живушим в США. В его архиве находятся ответы 84 литераторов, в том числе Аксенов, Алешковский, Ефимов, Марк Гиршин, Генис, Вадим Крейд, Лев Лосев, Борис Параманов, Виктор Перельман и др.[ix] На нашей странице, посвященной литераторам, есть сведения об этих главных и других. Даны ссылки на их биографии, их произведения (когда можно с включением электронных текстов) и критически–научные обсуждения их роли в русской литературе.

В неплоном списке критиков знаменитые литературные критики Нового американца: Александр Генис и Петр Вайль, а также менее известные, такие как Людмила Кафанова, которая писала для Новой газеты.

Что, где и когда эти литераторы печатали можно определить по издательскому делу того времени. Издатели играли огромную роль в литературной жизни Третьей волны. Без издателя нет публикации, без публикации нет читателей. Уже в начале 1970–х годов Карл и Эллендея Проффер в своем собственном дом начали издавать под названием Ардис целый ряд книг и журнал Russian Literature Triquarterly. Ардис за всю свою историю опубликовал больше четырехсот книг, и в 1970–х годах оказался главным издателем русских книг в США. Хотя Ардис ориентировался на англоговорящую публику и издавал в основном переводы с русского на английский, там издавались стихотворения на русском Бродского, Натальи Горбаневской, Алексея Цветкова и проза Аксенова, Алешковского, Битова, Войновича, Гладилина, Довлатова, Копелева, Лимонова, Набокова, Саши Соколова и т.д. Знаменательный момент в истории русской литературы было переиздание на Западе самоиздатского сборника–альманаха Метрополь в 1979–м году. (После этого издание русских писателей, еще живущих в России, практически прекратилось). Богатая и интересная переписка, которая велась между Карлом Проффером и этими и другими писателями, находится в архиве Ardis Press Papers в Университе Мичигана. <http://www.lib.umich.edu/spec-coll/>. Издательство Третья волна было создано во Франции, но оно продолжало свою работу в Америке до переезда в Москву, опубликовало в Париже и в Нью–Йорке более сорока книг. Эрмитаж,[x] созданный Игорем Ефимовым, в период от 1981–го по 1990 году издал больше восьмидесяти книг на русском языке. К сожалению, даже в крупных библиотеках представлены далеко не все экземпляры. Издание Чалидзе в 1980–х годах издал более 50-ти названий.

Приезжающие литераторы, как начинающие, так и опытные, вначале публиковались в периодической печати. Многие но не все русскоязычные журналы на Западе предоставили свои страницы новому поколению писателей. Новый журнал, голос Второй волны эмиграции под редакторством Романа Гуля, не сразу отметил приезд и присутствие новых приезжих. Проблема отношений Первой и Второй эмиграций с Третьей и сегодня вызывает разногласия в интерпретации причин, почему писатели Третьей волны не принимались старыми поколениями. Но Третья волна скоро создала новые журналы, свои собственные, такие как Континент, Синтаксис, Голос зарубежья, Страна и мир. Из новых журналов в США были Время и мы, Глагол, Гносис, Стрелец, Часть речи.[xi]

Пожалуй самый важный вклад русских писатели Третьей волны внесли на страницах русскоязычных газет. Давно существовало Новое русское слово с редактором Андреем Седых. Некоторые из вновь приехавших работали там, включая Елену Довлатову, Александра Гениса и Петра Вайля. Но в 1980 в Нью–Йорке была создана, хотя не ежедневник, а только еженедельник, новая русская газета, Новый американец. История создания Нового американца отражена в статьях участников-свидетелей.[xii] Скоро появилась еще одна еженедельная газета в Нью–Йорке, Новая газета. Ее редактор, Евгений Рубин, пишет о том, что мало кто помнит ее, несмотря на то что она была вторым русскоязычным еженедельником, и потом под названием Новости газета начала выходить кратковременным ежедневником–конкурентом к Новому русскому слову.[xiii] Дело с сохранением самих газет очень тревожно. Микрофильмы не предствляют полный тираж этих теперь бесценных исторических документов. Газеты представляют особую проблему. Даже сегодня, когда печатаются буквально десятки еженедельников, библиотеки в основном не собирают их систематически. В Нью–Йорке кроме Нового Русского Слова, ни Колумбийский университет, ни Нью–Йоркская Публичная Библиотека, ни библиотеки Бруклина не собирают газеты Бульвар Гордона, В новом свете, Вечерний Нью–Йорк, Комсомольская правда в Америке, Курьер, Монитор, Новый меридиан, Русская реклама, Русский бизнес & община, Спортивная газета и журналы Метро, Сова, и Zebra: вкус жизни от Z до A. Такова судьба старых газет. Даже когда на них подписывались библиотеки, они не сохранились. Сегодня есть интерес среди библиотекарей восстановить комлектный набор. Но где пропущенные на микрофильмах номера находятся, как их достать и как их сохранить, все еще является нерешенным вопросом.

Библиотекари также озабочены сохранением материалов в архивах. Ограниченные финансовые средства затрудняют работу с архивными материалами. Есть уникальные коллекции в разных местах. До определенной степени они переработаны, и такие материалы доступны ученым. Другая категория – это те архивы, где пока фонды не каталогизируется, их трудно найти и нельзя ими пользоваться. Последняя категория, это то, что находится в частных руках под угрозой, что изчезнет навсегда из виду ученых. Сокращенной список мне известных главных архивов с ссылками на них показывает богатство имеющихся коллекций: Бродский (Yale University, www.yale.edu); Роман Гуль, Григорий Поляк, Э. Штеин (Amherst College www.amherst.edu); Игорь Ефимов, Марк Поповский (Columbia University. www.columbia.edu); Карл Проффер и Ардис. (University of Michigan, www.umich.edu)[xiv]

В связи с этим проектом я познакомился с библиотекарями самых важных коллекциях в США, в том числе: Amherst College, Columbia University, Harvard University Widener Library, Library of Congress, New York Public Library, Princeton University, Hoover Institute at Stanford University, University of California, Berkeley, University of Illinois at Urbana-Champaign, University of North Carolina at Chapel Hill, Yale University.[xv] Они все интересуются судьбой Третьей волны и принимают меры с целью презервации документов этого исторического явления. Они издают специальный журнал для обсуждения библиографических вопросов: Slavic and East European Information Resources. Славянские специалисты и библиотеки объединены своим лист–сервером. К той группе принадлежат архивисты главных славянских коллекций в США. В моем проекте находится отдельный список и данные для контакта с ними. (Я намеренно не включаю библиотеки и архивы в Европе и в России. Оне лежат за рамками моей работы, но интересующиеся могут обратиться в Бремен и в Москву.)[xvi]

Как насчет свидетелей и их мемуаров? Некоторые уже написали свои воспоминанния и о своих ролях в этом периоде. Среди них хочу подчеркнуть следующие: Вайль, Генис, Елена Довлатова, Поповский, Рубин.[xvii] Но есть еще возможность встретиться и побеседовать с теми, кто еще живет в США. Интерес к Русскому Берлину и Русскому Парижу оказался слишком запоздавшим, когда большинство участников уже ушли из этой жизни. Дело с Русским Нью–Йорком, с Русской Америкой грозит таким же опозданием в отношении к людям, событиям, литературным и культурным явлениям. Если начать вовремя мы успеем найти ценные воспоминания той поры у Елены Довлатовой, Александра Гениса, Льва Лосева, Вадима Крейда, Евгения Рубина, Валерия Вайнберга и ряда других. В ходе моей работы я уже познакомился со многими из этих людей и надеюсь продолжать разговор с ними.

И в заключении об Интернeте. Рост и доступ к массе информации опасен тем, что неопытный энтузиаст потеряется в обилии ссылок на другие страницы. Я рекомендую для начала работы по теме русской эмиграцией следующие сайты:

Russia Abroad at the Slavic and East European Library of the University of Illinois at Urbana-Champaign

(http://www.library.uiuc.edu/spx/class/SubjectResources/SubSourRus/Emigre/emigration.htm).

Попов А.В. Русское зарубежье в интернете // История белой Сибири. Тезисы IV научной конференции. - Кемерово. - 2001. - С. 251-257 (http://nature.web.ru/db/msg.html?mid=1186234).

Пытаясь гарантировать, что никто не забыт, и ничто не забыто, мы можем и должны поднимать вопросы, кричать во весь голос об опасности потери, возбудить интерес у молодых ученых и сохранить наследие Третьей волны русской эмиграции в Америке. Только тогда по словам Гениса и Вайля:

может быть, эмиграция приступит к выполнению своей исторической задачи: быть культурной колонией России в свободном мире. Кажется, такой достижимой мечтой идея архива, где все ценности российской культуры будут бережно хранится на благо культуры мировой. . . .Такая вера в свое назначение полезна прежде всего для нас самих. А культура – она существует сама по себе, не для кого. Не для России, не для Америки и даже не для нас. Как было сказано «рукописи не горят.»[xviii]

This paper addresses attempts to preserve the legacy of the Third Wave of Russian Emigration to the United States. It identifies the chief resources of the period, people, written documents, non-text resources, describing the state of preservation in libraries and archives and pointing to gaps in that historical record. A special web page (http://www.middlebury.edu/~beyer/ratw) will be provided for Congress participants with links to the existing project and other electronic resources for scholars.