"Поэты всегда возвращаются"
И. Бродский
Факты – упрямая вещь. Бродский вернулся в свой любимый город памятником. В город, в котором прожил более половины своей жизни; где познал свою первую и захватившую его надолго любовь к женщине, родившей ему сына; где впервые состоялся как поэт, узнал славу и любовь к своей поэзии в кругу людей образованных и интеллигентных, ценителей настоящего поэтического слова; где узнал несчастья: измену любимой, измену друга, суд невежд и фарисеев, арест, ссылку и изгнание. И вот уже в другом веке, на исходе 2005 года (а если точно, то всего лишь через 33 года), он вернулся в этот город своей любви и страданий, одетый теперь в бронзу, для посмертного вечного пребывания в нём, вопреки тем, кто когда-то его выставил из него.
В московской еженедельной газете "Культура" №46 от 24 ноября 2005 года появилась коротенькая заметка с интригующим названием: "Бродского опять упрятали". Суть заметки такова: во дворе филологического факультета С-Пб университета установили первый в городе памятник поэту Иосифу Бродскому.
Скульптура представляет собой бронзовый чемодан (в натуральную величину) с биркой, на которой нанесено имя поэта; на чемодане укреплён плоский кусок известняка – часть лестничной ступеньки из старого петербургского дома. На плите известняка установлена бронзовая голова Иосифа Бродского. Автор памятника – хорошо известный в России и США скульптор Константин Симун, участвовавший в международном конкурсе на лучший памятник Иосифу Бродскому. Его проект не стал победителем конкурса, но вышел в семёрку финалистов и установлен по инициативе руководства филфака университета и Дягилевского центра искусств. Проект – победитель конкурса (авторы – скульптор Владимир Цивин и архитектор Феликс Романовский) планируют установить на Пироговской набережной после её реставрации.
Фасад здания филологического факультета выходит на Университетскую набережную, а во внутренний дворик, где установили памятник, попадают, пройдя по университетским коридорам. Ну что ж, кто бывал в коридорах ЛГУ, особенно в здании Двенадцати коллегий, знает, портретами каких выдающихся людей украшены стены этих коридоров. Несомненно, что дворик филфака, с поселившимся в нём Бродским, приобретёт особое значение для города.
Родился Иосиф Бродский в Ленинграде 24 мая 1940 года, а 4 июня 1972 года был изгнан из него.
Слава и опала начались со знаменитого турнира поэтов в Д.К. имени Горького 17 февраля 1960 года. В переполненном зале выступило много в то время уже известных в городе молодых поэтов. Среди них – Александр Кушнер, Александр Морев, Глеб Горбовский, Виктор Соснора, Олег Тарутин, Иосиф Бродский. Бродский читал "Пилигримов" и "Еврейское кладбище около Ленинграда". По реакции зала было ясно, что он прочитал замечательные стихи и достоин звания лучшего, но вместо этого ему запретили публичные выступления на два года, обвинив в национализме. Я тогда училась в университете, и мы переписывали стихи Бродского друг у друга, мчались на другой конец города к друзьям, чтобы послушать его стихи. И не только мы, тогда молодые, заслушивались и зачитывались его неопубликованными, удивительными и волшебными стихами, – последняя представительница того баснословного ушедшего поколения поэтов Серебряного Века Анна Андреевна Ахматова, ещё жившая в Ленинграде, назвала его стихи "волшебными", выделив особо из группы его друзей-поэтов. Но "неусыпное око" тоже не дремало.
29 ноября 1963 года в газете "Вечерний Ленинград" публикуется статья – пасквиль под названием "Окололитературный трутень", в которой о Бродском говорится как о бездарном стихотворце, недоучке, возомнившем себя поэтом и пытающемся всеми правдами и неправдами забраться на поэтический Парнас. Вот некоторые перлы из той статьи: "Тарабарщина, кладбищенско – похоронная тематика – это только часть невинных увлечений Бродского". А дальше говорилось, что он откровенно не любит свою отчизну и строит планы измены Родине. В конце статьи вывод: "Такому, как Бродский, не место в Ленинграде". Подписана статья: А. Ионин, Я.Лернер, М.Медведев.
8 января 1964 года в том же "Вечернем Ленинграде" – новый выпад против Бродского, под заголовком: "Тунеядцам не место в нашем городе". Пишут научные сотрудники, студенты, преподаватели, рабочие-газосварщики, и всех их глубоко возмущает поведение Бродского. Правительственная акция удалась.
13 февраля 1964 года последовал арест, 18 февраля 1964 года – закрытое судебное разбирательство, и поэт на три недели помещается в "психушку".
13 марта 1964 года на набережной Фонтанки, дом 22, состоялся второй открытый суд над поэтом, ставший известным всему миру благодаря писательнице-журналистке Фриде Абрамовне Вигдоровой, с большим риском для себя застенографировавшей судебный процесс.
Поэт был приговорён к пятилетней ссылке в Архангельскую область, с выполнением принудительных работ.
Под давлением мировой общественности властям пришлось сократить этот срок до одного года пяти месяцев. В сентябре 1965 года Бродскому было разрешено вернуться в Ленинград.
Последние шесть с половиной лет жизни на Родине Бродский много и плодотворно работает: стихи, поэмы, переводы, статьи, экспериментирует – от раннего верлибра и ямба обращается к анапесту, пытается отойти от канонического и создать свой поэтический стиль. Он ушёл в работу с головой, но всё это – в ящик письменного стола. Его по-прежнему нигде не печатают. Гордость, независимость и непреклонность Бродского, его полное нежелание пойти на компромисс, чтобы опубликовать свои произведения, бесят власть предержащих. За рубежом уже издана его книга "Стихотворения и поэмы". (Ещё в 1964 году ленинградские поэты собрали машинописный самиздатский экземпляр книги стихов и с помощью А.Гинзбурга передали на Запад.) Но судьба его решена: власти подготавливают высылку.
4 июня 1972 года, перед отъездом в аэропорт, он пишет Брежневу письмо с просьбой разрешить ему публиковаться в русских журналах и изданиях. Вот небольшой отрывок из этого письма: "Мне горько уезжать из России. Я здесь родился, вырос, жил, и всем, что имею за душой, я обязан ей. Всё плохое, что выпадало на мою долю, с лихвой перекрывалось хорошим, и я никогда не чувствовал себя обиженным Отечеством. Не чувствую и сейчас. Ибо, переставая быть гражданином СССР, я не перестаю быть русским поэтом. Я верю, что я вернусь; поэты всегда возвращаются: во плоти или на бумаге". И дальше следуют строчки: "даже если моему народу не нужно моё тело, душа моя ему ещё пригодится".
Бродский навсегда оставил Россию, свой родной город, друзей и своих уже стареющих и больных родителей, которых больше никогда не увидел.
С 1972 года Бродский жил в США. Сначала, по приезде, он поселился в Анн-Арборе, затем жил в Нью-Йорке, преподавал историю русской поэзии ХХ века и теорию стихосложения в университетах и колледжах. В Анн-Арборе он купил большой дом и мечтал забрать к себе престарелых и больных родителей. Но Советские власти не выпустили к нему стариков. В 1985 году в Ленинграде умерла его мать, а в 1986 – отец. Ему отказали во въездной визе, лишив возможности приехать на похороны родителей. Это добавило к чаше горечи, которую он уже хлебнул на своей Родине, и обозначилось новыми рубцами на сердечной мышце (Бродский перенёс три инфаркта до 1987 года).
Ещё 24 мая 1980 года, в день своего сорокалетия, он написал прекрасное стихотворение, с пронзительной последней строфой:
Что сказать мне о жизни? Что оказалась длинной.
Только с горем я чувствую солидарность.
Но пока мне рот не забили глиной,
Из него раздаваться будет лишь благодарность.В декабре 1987 года поэт Иосиф Александрович Бродский был награждён Нобелевской премией по литературе.
В мае 1995 года к его пятидесятипятилетию Указом А.Собчака Иосифу Бродскому было присвоено звание почётного гражданина Санкт-Петербурга.
28 января 1996 года Бродский умер от очередного инфаркта. Вдова Мария Содзани-Бродская похоронила его на маленьком острове Сан-Микеле в Венеции.
Объяснение этому я нашла однажды, читая книгу Паолы Волковой об Андрее Тарковском: "Так странно пророчески оговариваются поэты. Иосиф Бродский, безмерно любивший Венецию, с грустью заметил, что никогда не будет похоронен на кладбище острова Сан-Микеле в Венеции. Но могила его именно там, где он хотел и не чаял найти вечный покой."
А в ранние 60-е были написаны стихи, которые мы все так любили: "Ни креста, ни погоста не хочу выбирать. На Васильевский Остров я приду умирать…" и стансы городу на Неве:
Да не будет дано умереть мне вдали от тебя,
В голубиных горах, кривоногому мальчику вторя,
Да не будет дано и тебе, облака торопя,
В темноте увидать мои слёзы и жалкое горе.
Пусть меня отпоёт хор воды и небес, и гранит
Пусть обнимет меня, пусть поглотит, сей шаг
вспоминая,
Пусть меня отпоёт, пусть меня, беглеца, осенит
Белой ночью твоя неподвижная слава земная.
Всё умолкнет вокруг. Только чёрный буксир закричит
Посредине реки, исступлённо борясь с темнотою,
И летящая ночь эту бедную жизнь обручит
С красотою твоей и с посмертной моей правотою.
